Усыновление после утраты кровного ребенка

  Семьи, потерявшие кровного ребенка, нередко обращаются к усыновлению. К сожалению, не всегда такое решение делает родителей и ребенка счастливее, и мы постараемся вместе разобраться, почему так случается и как максимально обезопасить себя от ошибок.

Как ни строго это звучит, усыновление – дело, к которому нужно подходить с совершенно холодной головой, отбросив эмоции и не только взвесив свои силы и возможности, но и спокойно, трезво разобравшись в том, ЧТО вами движет. Не ответив себе честно, «зачем мне это надо», «какой ребенок мне нужен», не стоит делать этот шаг – слишком велик риск не только не справиться с бедой, но и попасть в новую.

Подарить чужому человечку семью, полюбить и признать его родным – нелегкое дело. И вдвойне тяжело оно бывает для людей, потерявших собственного ребенка. Принимая решение, такие семьи часто руководствуются следующим:

• стремление найти ребенка, максимально похожего на кровного, чтобы вернуть утраченное как можно быстрее, воссоздать жизнь до потери, заполнить образовавшуюся пустоту в душе, брешь в семье;

• желание переключиться на заботу о другом ребенке - ежедневная нагрузка и хлопоты не дадут времени на уныние и позволят легче пережить боль утраты; 

• возможность помочь ребенку, оказавшемуся в сходной ситуации, – потерявшему родителей.

Не обязательно присутствует только один из этих мотивов, они могут переплетаться и дополнять один другой, но обычно один из них главенствует.

Приемный ребенок похож на кровного – будет ли вам легче? Как правило, в первое время после случившегося в душе поселяется надежда, что, возможно, где-то есть «близнец» ребенка, и если найти его или просто похожего, то, возможно, он сможет продолжить жизнь кровного, произойдет нечто вроде замены, своего рода реинкарнация. «Когда моего сына убили, я увидела по телевизору передачу, в которой показали ребенка, очень похожего на моего, - рассказывала одна из женщин, пережившая утрату, - его звали так же, как и моего родного сына, и я подумала: это знак от моего сына, хотя его самого с нами уже нет».

Первое желание, возникающее при выборе, – взять в семью ребенка такого же пола и возраста, каким был и родной, или (если он был уже достаточно взрослый) хотя бы такого же пола. Подобный подход кажется очевидным, и хотя, на первый взгляд, не противоречит здравому смыслу и дает надежду на успех, но увы, на практике обычно не сбывается. Почему? Действительно, случается, родители прикладывают совершенно нечеловеческие усилия - путешествуют по детским домам, больницам и приютам, и им таки удается найти внешне очень похожего мальчика или девочку. Они берут ребенка в семью. Но сходство как раз и является наиболее коварным моментом. Не бывает совершенно одинаковых людей и детей. Даже внешне похожие как две капли воды близнецы отличаются привычками, потребностями, способностями. Родители могут совершить большую ошибку, всячески стараясь воссоздать образ умершего любимого человечка, навязывая приемному ребенку такую же одежду, те же игры, а ребенок может стараться всячески соответствовать такому образу... Но прожить чужую жизнь крайне сложно, а ребенку и вовсе невозможно. Усыновители довольно быстро обнаруживают, что внешне ребенок не совсем повторяет сына или дочь и с каждым днем все сильнее меняется, а моменты похожести не только не притупляют воспоминания, но еще больше бередят их.

Поневоле усыновители сравнивают детей. Ведь действительно они похожи, и приемный ребенок должен бы стать таким, как хотят видеть родители, но обнаруживается - нет, этот не такой способный, не сообразительный, в таком же возрасте наш отлично плавал, этот же панически боится воды. Со временем усыновителей все больше раздражают промахи и неспособности приемыша. А они обязательно будут, ведь, живя в учреждении, он не имел ни достаточной заботы, ни возможности познавать мир и учиться.

«Умом я понимаю, что нельзя сравнивать моего талантливого сына с ребенком из детского дома, - сознается в беседе одна из усыновительниц, обратившаяся за консультацией, - но ничего поделать с собой не могу. Он в четыре года не выговаривает обычные слова, а мой в это время уже хорошо читал. Этот не может посидеть ни минуты, а мой уже в шашки мог с папой часами играть. Уже подумываю, не вернуть ли его назад, но стыдно перед людьми».

Ребенку из казенного учреждения требуется значительное время, чтобы проявить свои способности и добиться хотя бы тех успехов, которые свойственны домашним сверстникам. И даже когда они появятся, то могут остаться незамеченными, ещё бы, ведь они чужеродны. Новым родителям может казаться, что успехи в математике важнее, чем умение конструировать (рисовать, петь), а их усилия привить ребенку традиционно семейные наклонности просто уходят в песок! Так внешняя похожесть играет злую шутку над усыновителями – нет ничего мучительнее осознавать, что за близким выражением глаз, челочкой, вздернутым носиком совершенно посторонний человек, с другим голосом, манерой говорить, думать и жить. Это подобно тому, как мгновенная вспышка радости от мелькнувшей знакомой курточки потерявшегося в толпе ребенка сменяется глубоким разочарованием и отчаянием – нет, не он. Бесконечное дежавю, к созданию которого приложено столько сил, не только не спасает, но и бесконечно натирает рану. Постоянно возникает желание сказать: «А вот Володя (Аня, Таня…) мыл за собой посуду/любил математику/стремился на дачу…»

Представьте себе, что вы вступаете в брак, а для супруга(и) этот брак не первый, и вам придется без конца слушать, какой замечательной была его первая жена (каким терпеливым был первый супруг), как она красиво лепила пельмени (не вредничал из-за плохо приготовленного борща), умно отвечала на вопросы свекрови (любил тещу) и… список можно расширять до бесконечности. Ребенку же еще тяжелее, ему приходится постоянно жить в состоянии конкуренции, в которой просто невозможно выиграть, ведь другой ребенок, кроме реальных успехов, чаще всего еще и идеализируется - потеря стирает те проблемы и трудности; которые возникали при жизни.

Ребенок не может всю жизнь прожить наряжаемой куклой, постепенно он понимает, что в нем любят не ЕГО самого, а другого, и начинает сопротивляться навязанному образу, сначала неосознанно, затем все более сознательно. Родителей это раздражает, они делают попытки исправить ситуацию и в конце концов испытывают разочарование, боль, охлаждение к ребенку и дальше только терпят его в своем доме. К подростковому возрасту, если не раньше, такое положение приводит к открытому протесту. Ребенок начинает активно противодействовать и искать свой путь… Если семье не удастся переболеть и принять подростка таким, какой он есть на самом деле, это вполне может привести к распаду семьи.

Остается понять и принять - ЗАМЕНИТЬ одного ребенка другим ни при каких условиях похожести и приложения сил НЕВОЗМОЖНО.

Иногда кажется, что усыновление - это способ переключиться и быстрее забыть о происшедшей утрате. Особенно если взять ребенка, которому требуется усиленная забота, и вложить в него все силы и думы. Семья надеется, что за хлопотами боль быстрее утихнет, заботы вытеснят воспоминания, помогут пережить тяжелый период.

Любимая и напряженная работа, помощь ближним и дальним действительно помогают пережить беду и справиться с горем, но усыновление в такой ситуации нечто иное, оно не всегда имеет такой же результат и может стать еще одной проблемой. И вот почему. От любой работы можно отвлечься, бросить, переключиться на другую, побыть наедине с самим собой, со своим горем, сделать перерыв или, убедившись, что эта работа не помогает, взяться за другую. При усыновлении забыть горе не удается, во-первых, потому что, как мы уже говорили, ребенок самим фактом существования напоминает о случившемся. А во-вторых, усыновленный малыш действительно требует приложения сил и значительных бытовых хлопот, которые, помимо большого сосредоточения, еще и непрерывны, монотонны и в конечном итоге могут запросто привести к нервному срыву. В период переживания горя человеку не только требуется общение и отвлечение, но и периодическая возможность удалиться от мира, друзей и родственников и побыть наедине с самим собой, в тишине и спокойствии. При усыновлении этого сделать невозможно - ребенок (особенно первое время) требует непрерывного внимания и заботы, а главное, он часто тоже несет в себе частичку горя - своего собственного.

Сложно обеспечить уход и вселять спокойствие и уверенность в ребенка, будучи сам в состоянии стресса и переживания. Дети, даже еще не говорящие, тонко чувствуют отношение к себе, состояние и настроение взрослых. Очень часто они принимают «взрослые» проблемы на свой счет. К примеру, развод родителей дети воспринимают как развод с ними, (один мальчик сказал, что развод - это «похороны семьи»), чувствуют в этом свою вину и крайне тяжело переживают происходящее.

Траурная атмосфера дома создает тяжелый эмоциональный фон, а это плохое подспорье для притирки семьи к новому члену. Ребенку, как правило, имеющему свои эмоциональные проблемы, в этот период важна добрая спокойная семья, расслабленные, терпеливые и доброжелательные родители. К сожалению, две соединенных беды в результате не дают счастья, а только увеличивают горе.

Увы, невозможно дать счастье другому человеку, если несчастен сам.

Бывает и так, что оказавшись перед одиночеством и ощущая себя лишившимися важной части своей жизни, устремлений и надежд происходит усиление восприятия чужой боли и возникает желание помочь сироте. Люди вдруг обнаруживают и особенно остро ощущают, что в мире есть дети с проблемой, зеркально отражающей их собственную, – у них нет родителей. Естественным кажется помочь такому ребенку, приняв его в свою семью, и тем самым решить проблемы друг друга. Чаще всего такой порыв возникает у родителей, потерявших достаточно взрослого ребенка.

И хотя это движение души не только логично и благородно, но и здесь есть свои сложности. Желание помочь не должно опираться на эмоции и особенно на такое чувство, как жалость.

Жалость так же, как и многие другие чувства, крайне недолговечна, и строить на ее основе семью опасно. Жалеть можно день, неделю, месяц и даже год, но рано или поздно она проходит, а ребенок остается. Как быть дальше, если помимо жалости не было или не возникло душевного родства? К тому же жалость предполагает от ребенка ответное чувство - благодарности. Однако многим детям, выросшим в учреждениях и не видевшим нормальных семейных отношений поддержки еще надо учиться такому чувству, а вот проявление жалости им хорошо знакомо и обычно вызывает у них неприятие или попытку использовать «жалельщика» в своих интересах. Они быстро понимают, что могут этим манипулировать и таким образом добиваться своего - внимания, игрушек, денег – это развивает иждивенчество, но никак не уважение и благодарность к поймавшимся на крючок жалости родителям.

Случается, усыновители просто приносят себя в жертву ребенку. Жертвенность предполагает отдачу всех сил и возможностей в ущерб себе и, вероятно, другим членам семьи, и хотя на первых порах она помогает ребенку, но потом приводит к огромным разочарованиям и семейным трагедиям. Дети, выросшие в жертвенных семьях, либо перенимают стиль жизни родителя (чаще это происходит в неполных семьях) и потом сами становятся жертвами, аутсайдерами (а какому родителю хочется желать такой судьбы собственному ребенку?), либо к подростковому возрасту происходит обратное - ребенок, убедившись, что родители отказывают себе в угоду ему, как говорится, садится на шею и превращается в потребителя и эксплуататора. Да и родитель оказывается в ситуации, когда вынужден жаловаться: «я вложила в него все, отдала душу, пожертвовала карьерой, тем-сем, а он, неблагодарный…».

Попытки строить долговременные отношения на жалости или самопожертвовании деструктивны, часто именно они являются причиной конфликтов в семье в подростковом возрасте и последующих отмен усыновлений. Реальная же помощь ребенку возможна только через дружеское сочувствие, сочетание интересов всех членов семьи, а не через жертвенность и тем более жалость.

Помимо перечисленных вариантов, важно избежать еще одной общей крайности - существует стиль отношения родителя к ребенку, называемый «замещающий ребенок». Он не является специфическим по отношению только к приемным детям, а распространяется на любого ребенка (приемного или кровного), появившегося в семье после гибели или взросления и ухода в жизнь, отдельного проживания сына /дочери, после развода и других подобных ситуаций. «Замещающий ребенок», по неосознанному или осознанному ожиданию родителей, должен преуспеть не только за себя, но и «за того парня». Таким детям отдают слишком много сил, их любят за двоих, от них многого ожидают и требуют. И, как ни странно, чаще всего такая любовь не идет им на пользу. Для детей это слишком тяжелый груз, особенно если ребенок ощущает завышенность требований, но не знает причин. То же самое может произойти и с приемным ребенком, который стартует в заведомо проигрышной ситуации, но обязан хорошо прожить жизнь и удовлетворить ожидания родителей за двоих.

Как видите, все очень не просто. Большинство специалистов склонно относить ситуацию с усыновлением после утраты к наиболее тяжелым случаям с пессимистичным прогнозом. Однако нам представляется, что успешное усыновление возможно, хотя и требует значительно более длительных сроков ожидания и психологической подготовки. Возможно, придется пойти на некоторые уступки в своих намерениях и взять ребенка иного, нежели планировалось ранее.

Усыновление - процесс сам по себе трудоемкий, часто морально тяжелый, особенно если ставит перед выбором, какого ребенка взять. В ситуации, когда поступками больше руководят эмоции, чем разум, можно легко совершить ошибку и взять ребенка, поднять которого усыновитель не в силах. Чтобы не оказаться в плену рассмотренных нами проблем и постараться стать счастливой семьей, прежде всего, не нужно спешить. Ничего хорошего не делается наспех! Избежать ошибок можно только позволив себе переболеть случившееся, трезво и честно оценив свои посылы и силы, хорошо подготовившись к новому этапу жизни. 

Говоря об усыновлении, мы подразумевали любые формы приема ребенка в семью. Все сказанное верно и для опеки, и для патроната, и для приемной семьи.

Некоторые рекомендации:

• Не торопитесь, дайте себе время пережить ужасную потерю, справиться с ней. Не зря же в традиции многих народов установлены длительные сроки траура, они соответствуют фазам  переживания горя. И хотя время переживания различно для каждого, минимальный срок, после которого можно принимать осмысленно серьезное решение, - не менее года, и в любом случае такой, после которого вы сможете говорить о произошедшем спокойно.

• Прежде всего подумайте, что на самом деле движет вами. Может быть, для ответа на этот вопрос стоит побеседовать с психологом или откровенно поговорить с кем-то из близких.

• Не помешает проконсультироваться с психологом, поговорить с опытными усыновителями, обсудить свои намерения на конференции «Приемный ребенок» - там часто высказываются здравые и добрые рекомендации, а при возможности стоит пройти обучение в Школе приемных родителей, получить опыт общения с детьми, воспитывающимися в учреждениях.

• Приняв решение о принятии ребенка в свою семью, проверьте, не слишком ли давят на вас эмоции при встрече с детьми, можете ли вы осуществить трезвый выбор, не захлебываясь слезами и не впадая в отчаяние. Если не получается, возьмите паузу, видимо, необходимо подождать еще. 

• Выбирайте ребенка, не похожего на собственного; оптимально, если он будет другого возраста и обязательно другого пола. Если это невозможно или крайне неудобно, рассмотрите возможность принять ребенка постарше. Постарайтесь, чтобы разница в возрасте принимаемого с возрастом вашего была значительна и как можно меньше напоминала о происшедшем. Если ребенок будет старше, это даст меньше поводов для сравнения, ведь вы не можете знать, каким был бы ваш ребенок в этом возрасте. Иногда, возможно, правильным будет взять ребенка намного младше. Требований к маленьким детям меньше, а значит, и поводов для сравнения тоже будет меньше.

• Ни при каких обстоятельствах не сравнивайте приемного ребенка с тем, которого потеряли.

• Не ждите от ребенка, что он будет такой же или сможет повторить его путь, - он будет другим! Даже братья-сестры, близнецы часто во многом не похожи друг на друга по поведению, характеру, способностям.

• Обязательно расскажите приемному сыну/дочери о вашем ребенке, которого не стало. Как и любая тайна от близких, такая тайна разрушительна для семьи и в первую очередь для отношений с ребенком. Можно и нужно говорить о своем горе, однако только тогда, когда вы чувствуете, что сумеете делать это без надрыва. Ребенок может видеть вашу печаль, и это нормально, но не стоит требовать от него проявления таких же чувств, он ведь даже не знал потерянного ребенка.

Мы понимаем, как трудно бывает в такой ситуации ждать и даже прислушаться к предлагающему ожидание совету, но жизнь беспощадна - в спешке слишком велик риск сотворить из одного горя два - для себя и для приемного ребенка.

Время - лучший доктор.

Нужно не только понимать умом, но и прочувствовать, что разные дети - это разные судьбы, а усыновление - не продолжение и не компенсация того, что было, а просто другая, по-своему ценная и самостоятельная жизнь.

Наиболее точно, на наш взгляд, выразил душевную готовность к усыновлению и восприятию приемного ребенка Валентин Катаев в своем романе «Сын полка»:

— А вы знаете, Василий Иванович, — вдруг сказал капитан Енакиев, пытливо смотря на Ковалева глазами, ставши по-детски доверчивыми, — я его думаю усыновить. Как вам кажется?

— Стоящее дело, Дмитрий Петрович, — тотчас сказал наводчик, как будто ожидал этого вопроса.

— Человек я, в конечном счете, одинокий. Семьи у меня нет. Был сынишка, четвертый год... Вы ведь знаете?

Ковалев строго наклонил голову. Он знал. Он был единственный человек на батарее, который знал. Капитан Енакиев помолчал, глядя прищуренными глазами перед собой, как бы рассматривая вдалеке маленького мальчика в синей матросской шапочке, которому сейчас должно было исполниться семь лет.

— Заменить–то он мне его, конечно, не заменит, что об этом толковать, — сказал он, глубоко вздохнув и не стараясь скрыть от Ковалева этот вздох, — но… но ведь бывает же, Василий Иванович, и два сына? Верно?

Галина Красницкая, Алексей Рудов, Антонина Щепина

Благодарим Анну Салманову за дельные советы.